0°C
Осенью 2013 года группа «Свеза», аффилированная с Алексеем Мордашовым, владельцем «Северстали» и других весьма обширных активов, подписала с правительством Вологодской области соглашение о реализации инвестиционного проекта на основе принципов ГЧП — строительство на Рыбинском водохранилище завода по производству целлюлозы.
Рыбинское водохранилище
Проектная мощность позволит заводу выпускать 1.2 млн тонн в год сульфатной беленой целлюлозы — такой объем возможет только на одном российском ЦБК — Котласском в Архангельской области.
Инвестиции в строительство должны составить 60 млрд рублей, расчетные налоговые поступления — более 2.5 млрд рублей в год, из них почти 2 млрд — в бюджет Вологодского региона.
Предполагается, что за счет бюджетных денег (федеральные плюс областные) в районе ЦБК будут построены коммуникации. Планируется также создание замкнутого цикла лесопереработки, который, в общей сложности, обеспечит работой примерно девять тысяч человек.
Впрочем, начнется ли строительство — зависит не только от планов Мордашова и его компаний, не от желания вологодского или ярославского губернаторов, не от интенсивности пиар-акций заезжих и доморощенных политиков. И даже не от денег.
Против строительства ЦБК на берегу Рыбинского водохранилища выступили жители Череповца, прибрежных районов Вологодской области, Рыбинска и даже Ярославля. Общественность видит в предприятии угрозу экологии.
Размах общественного движения впечатляет. Это и митинги, и общественные слушания, и сбор подписей. Есть, правда, одно «но» — масштаб предполагаемой экологической катастрофы никто обозначить не может.
Однако резон у населения есть. Вода в Рыбинском водохранилище по многим параметрам вызывает опасения экологов. В Волге — тем более. В районе Рыбинска уже много лет запрещено купаться в реке, а очистка питьевой воды рыбинским водоканалом занимает немалую долю его в себестоимости.
— Если мне память не изменяет, на Рыбинском водохранилище собирались строить целлюлозно-бумажный комбинат еще десяток лет назад, когда многие регионы, где есть лесной потенциал, хотели иметь в своем промышленном секторе ЦБК, — говорит генеральный директор рыбинского предприятия «Техническая бумага» Дмитрий Романов.
Романов — единственный эксперт в Рыбинске в целлюлозно-бумажной промышленности. Его образование химика и опыт работы позволяют ему высказать мнение, к которому стоит прислушаться. Что, собственно, мы сегодня и сделаем.
— Тогда рассматривались Московская, Костромская, Тюменская области, республика Коми, Вологодская область, — вспоминает Дмитрий Романов.
— Где-нибудь построили?
— Нет. Нигде и ничего.
— А как выбирали места для строительства?
— Где есть запас леса и транспортные возможности. Вологодская область в этом отношении — хороший вариант.
— Хороший, может, с точки зрения логистики. Но лес, став сырьем, восстановится не скоро, если вообще восстановится.
— Ну, не забывайте, что технологии движутся вперед. Раньше требования к древесине у ЦБК были высокие, сегодня в переработку идет и листва, и низкосортное сырье. Лес, вырубая, будут чистить, а не ждать, когда он очистится самостоятельно.
— Как это?
— Скажем, с помощью пожаров. Это тоже вариант самоочищения леса.
— А что вообще с лесом не так?
— Он зарос, его уничтожают насекомые, он захламнел сухостоем — за лесом ведь не ухаживают. В том числе, и в Вологодской области.
— О каких объемах потребления сырья идет речь на будущем комбинате?
— 500 тонн целлюлозы — это миллион кубометров леса. Считайте сами.
— Вырубят быстро и не восстановят.
— Сегодня прирост расчетной лесосеки — лет на 20 вперед. Какой-то период рубить можно. Ну и думать, как восстановить.
— А будут думать?
— Придется. Сырье-то выгоднее брать рядом, а не везти за тридевять земель.
— Как все же быть с экологией. ЦБК ассоциирует с высокотоксичными выбросами и стоками.
— Ассоциирует. Правильно. Но опять вспомним о технологиях очистки стоков в водоемы и атмосферных выбросов.
— Они есть в России?
— В России есть все, не все применяется. Но в нашей отрасли существуют примеры экологической защиты мирового масштаба. Например, Байкальский ЦБК.
— Однако его закрыли по требованию экологов!
— Подождите, разберитесь сначала. На Байкальском ЦБК добились того, что стоки сливались очищенные до норм сброса в водоем рыбохозяйственного назначения. Там были проблемы с очисткой атмосферных выбросов. Кроме этого, старые мощности порой легче закрыть, чем модернизировать. Но пример нормативных сливов отходов существует. Дальше пошел Селенгинский ЦБК. На этом комбинате впервые в мире применили технологию замкнутого водооборота. Вообще без сбросов!
— Он работает?
— Находится в стадии банкротства.
— ???
— Причины разные. На Селенге это, скорее, экономика. Когда комбинат строился, железнодорожные перевозки были копеечные. Сегодня транспортные расходы разорят кого угодно. Ну, и банкротство — это не обязательно смерть предприятия, это может быть выходом из трудного положения. Но речь не об экономических проблемах. Речь о том, что в России существуют технологии, гарантирующие экологическую безопасность при производстве целлюлозы и бумаги.
— А что за рубежом? Там строят ЦБК?
— Строят. И успешно. В том числе на крупных водоемах. Сбрасывают отходы в донные слои, а не сливают на поверхность.
— Вот у нас и будут сливать на поверхность Рыбинского водохранилища разную химию.
— Это вряд ли. Требования к экологической безопасности в России довольно высокие. Не хочешь их выполнять — плати штрафы, размер которых тебя обанкротит. Ни один собственник в здравом уме не станет сознательно нарушать экостандарты.
Митинг в Череповце против строительства ЦБК
— Мы с этими стандартами и приплыли к тому, что в Волге в черте Рыбинска нельзя купаться.
— Это благодаря работающим предприятиям. И здесь общественность могла проявить себя во всей красе. Надо требовать привести к экологическим нормам существующие производства, многие из которых имеют систему водоочистки каких-то лохматых лет. Древние, одним словом. И, может быть, требовать проведение независимых экспертиз при строительстве новых заводов.
— А строить надо?
— Надо.
— Кому надо? Собственникам?
— Да общественности и надо! Где работать будем, где — получать зарплату? Любое новое производство — рабочие места. А ЦБК — это комплекс, которые тащит за собой лесозаготовку, переработку отходов. Каждый «хвост» в целлюлозном производстве — это сырье для лакокрасочной продукции, для изготовления кормов в животноводстве… Это новые, пусть небольшие, но, подчеркиваю, новые заводы, новые рабочие места.
— Как уравновесить в сознании потенциальный экологический вред и материальные стимулы?
— Понимать, что наличие работающих производств обеспечивает уровень жизни. Чем он выше, тем внимательнее человек относится к своему здоровью, может позволить себе качественное медицинское лечение, платное, да, а не за счет государства. Хотя и за счет государства лечение может быть качественным. Если у государства есть деньги. А деньги — это налоги работающий производств. Уловили мою мысль незатейливую?
— Уловила.
— Вот сами и думайте, что общественности надо: девственно чистая природа, или высокие доходы, которые населению может обеспечить только развитая промышленность. Ну? Надо строить современные целлюлозно-бумажный комбинат на берегу Рыбинского водохранилища? Или так и будем выступать против всего нового?
Март 2015
Информация о строительство ЦБК на Рыбинском водохранилище на конец октября 2019 года
