Мы окружаем себя мусором. Мы производим его так интенсивно и с такой завидной последовательностью, как если бы нас за это ожидала денежная премия. Каждое утро, выходя из дома, мы прихватываем с собой полиэтиленовый пакет с отходами нашей активной жизнедеятельности. Стандартный набор — пластиковая бутылка, пара жестяных банок, пачка ненужных бумаг, горка картофельной кожуры. Все это бывшее добро мы сваливаем в ближайший мусорный контейнер. Дальнейшая судьба нашего мусора нас не интересует. И совершенно напрасно. Потому что даже вывезенный на полигоны бытовых отходов, этот мусор будет разлагаться годами и десятилетиями, испуская в воздух продукты разложения органической и неорганической продукции. Даже бумага — продукт, казалось бы, самый невинный, и та, разлагаясь, отравляет метаном окружающую нас среду.

Дмитрий Романов — большой специалист в макулатуре.  Вторсырье, бывшая в употреблении бумага — эти уже отработанные продукты обретают на ОАО «Техническая бумага» вторую жизнь.

— Дмитрий Анастасович, где вы берете столько макулатуры?

— Упаковка — вот что сегодня является нашим основным сырьем. Многослойный гофрокартон, в который пакуют овощи, фрукты, продукты питания и непродовольственные товары. Все это в большом количестве скапливается в магазинах. А затем становится сырьем для нашего предприятия.

Бывшая упаковка — будущая бумага

— И вам для работы хватает магазинной упаковки?

— Как сказать… Российский рынок вторичного сырья в последние годы уменьшился. Посткризисные тенденции, снижение доли импорта фруктов и овощей — все это сказывается на количестве макулатуры. В 2010 году продажи ритейла упали на 10-15 %, и в то же время на 30 % выросла доля продуктов, произведенных на дачных участках. Народ вернулся к сельскому хозяйству, где нет места бумажной упаковке. А сборщики привыкли к «легкой» макулатуре, той, которая не требует больших затрат. Что нужно, чтобы собрать упаковку? Договор с магазином, доставка и прессовка. А гипермаркеты даже сами прессуют свою макулатуру.  Вот когда речь заходит о сборе и сортировке мусора из жилого сектора, желающих не находится.

— Но разобрать наши мусорные баки действительно сложно.

— Конечно. Проще вывезти все это на свалку, пусть гниет и вредит экологии. А ведь на мусоре можно обогатиться. Я часто езжу в командировки на машине, и проезжая мимо очередной свалки, диву даюсь, сколько добра пропадает. Бумага, стекло, пластик, автомобильные покрышки, металл — все это может быть утилизировано и пущено во вторичную переработку. Только в Ярославской области есть два предприятия, которые покупают макулатуру в больших объемах — «Ярославская бумага» и наша «Техническая бумага». Пластик — это нефтетара, стекло перерабатывают под Москвой. В общем, большая часть мусора, который сейчас гниет на свалках, может стать вторсырьем, приносить сборщикам деньги.

Кому — мусор, а кому — вторсырье.

— Что же тогда нет желающих заняться разбором свалок?

— Привыкли к легкой добыче. Есть, например, «легкая» нефть — ткнул в землю, она пошла фонтаном. Вот когда фонтан закончится, придется бурить и нефть станет «тяжелой». Так и вторсырье — настанет время, когда потребность в нем резко возрастет, начнут разбирать и мусорные баки в жилых секторах.

— Может, стимул какой нужен?

— Нужен. В Европе стимулом является не только защита экологии. На многие упаковки существует залоговая цена. В магазинах видишь два ценника на один товар — стоимость продукта и стоимость упаковки отдельно. Хочешь — сдавай тару и тебе тут же вернут деньги. Не хочешь — выбрасывай в мусор. Но в Европе что-то выбросить не так и просто. Попробуй оставить пакет на обочине или выбросить пластиковую бутылку из окна машины. Обязательно кто-нибудь увидит и сообщит в полицию — на штрафах разоришься. Лучше искать специальные баки — отдельно для стекла, для пластика, для бумаги, для пищевых отходов. Впрочем, последних я что-то в Европе не видел. Там как-то не принято выбрасывать еду — за нее деньги заплачены. За рубежом о том, как минимизировать количество безнадежного мусора, думают на стадии изготовлении тары. Есть определенные стандарты, которых придерживаются производители. Например, так называемая евробутылка. В нее разливают вино французы, итальянцы, немцы. Причем, неоднократно, поскольку бутылка стандартная и у нее существует залоговая цена. У нас же каждое предприятие продает свою алкогольную продукцию в эксклюзивных бутылках. И этой вычурной стеклянной тарой второй раз уже не воспользуешься. Ее невозможно сдать, невозможно вернуть ее стоимость, а бой затем свозится на свалку. Хотя даже битое стекло можно сдать на вторичную переработку.

— Давайте вернемся к бумаге. Почему сегодня активно заговорили о переработке макулатуры?

— Потому что экологическое законодательство ужесточается и в России. Предприятия первичной переработки волокна уничтожают лес. Конечно, их обязывают высаживать деревья, но когда еще эти саженцы отрастят крону, чтобы компенсировать недостаток кислорода! У целлюлозно-бумажных предприятий высокие уровни загрязнения окружающей среды: стоки химических отходов, выбросы в атмосферу. Вторичная переработка гораздо менее опасна для экологии. Кроме этого, совершенствуются технологии, и спектр применения вторсырья расширяется. Внедрение новых процессов обработки позволяют получать из макулатуры достаточно качественную бумагу. Конечно, после отбеливания она не будет идеальной, но в Европе большинство рекламных газет выпускают именно на такой бумаге.

— И что должно сделать государство, чтобы мусор шел не на свалку, а в переработку?

— Как это не парадоксально, вернуться к прошлому. В Советском Союзе существовала система принуждения предприятий. В какой-то степени она возрождается сегодня. Первая ласточка — закон об энергосбережении: отказаться от лампочек накаливания, ликвидировать неэффективное энергетическое оборудование и т.д. Второе — это понуждение к инновациям. Сейчас Росстат начал требовать с предприятий отчеты об инновациях. Думаю, через год нам скажут: вы должны внедрить инновационные технологии на своем производстве. Наверное, есть все основания принудить предприятия к сдаче вторичного сырья. Управляющие компании ЖКХ — через экологическое законодательство, производственные — через обязательное планирование.

— Вы еще вспомните пионеров, которые несут в школьный двор кипы старых газет.

— А почему бы и нет? Где сегодня эти газеты? Гниют на свалках, ждут на дачах очереди в печку. А могли бы пойти в переработку.

— Кстати, а кто платит за сбор вторсырья?

— В конечном счете, мы, переработчики. Мы же сегодня покупаем макулатуру у сборщиков. Другой вопрос — как строят отношения, например, магазины и сборщики. Сегодня платят те, кто избавляется от  мусора.

— Хороший получается бизнес. Сначала заплатил магазин за сбор упаковки, затем — предприятие, которое нуждается во вторсырье.

— Ну, не так все просто. Добросовестные сборщики тоже несут расходы: транспорт, хранение, прессовка. Хорошо бы еще иметь оборудование для измельчения макулатуры — мы готовы платить и за это. Однако большинство ограничиваются сбором мусора и вывозом его на свалку. Вот когда свалки переполнятся, наверное, и у нас начнут думать о вторичной переработке.

Директор ОАО "Техническая бумага" Дмитрий Романов

Пора разбирать мусор-2, Пора разбирать мусор-3

Досье

Дмитрий Романов родился в 1964 году в небольшой деревне Архангельской области. Окончил Архангельский лесотехнический институт, Академию народного хозяйства при правительстве РФ. В 1986 году приехал в Рыбинск, начал работать мастером цеха по переработке, затем начальником производства бумажной фабрики «Искра Октября» (ныне ОАО «Техническая бумага»). В 1994 году 30-летний Романов был назначен директором фабрики, которой с тех пор руководит.

В середине 90-х прошлого века за счет предприятия проложил газопровод от Рыбинска к поселку Искра Октября, восстановил уличное освещение. Считает разумную благотворительность обязательным условием существования бизнеса.

Рабочий кабинет Романова полон книг. Новые и зачитанные, романы и мемуары, публицистика и кулинарные рецепты — все это стоит на полках, лежит на подоконниках, занимает все свободное пространство столов. Компьютеры не любит, считает их досадной необходимостью, Интернет норовит свались на секретаря. Увлекается историей, в том числе краеведением. Тщательно собирает все упоминания о фабрике, история которой началась в 1911 году.