«Открытие года» и другие открытия Сергея Панова

У него была отличная работа завсектором в Рыбинском КБ, выполняющем оборонные госзаказы. Приличная для Рыбинска зарплата, и что важно — стабильная. Хороший коллектив. Но он положил на стол директора заявление об уходе и с головой окунулся в стартап в другом городе. Вскоре молодой конструктор «БПЦ Инжиниринг» Сергей Панов был признан «Открытием года» солидного холдинга. Уже второй год он — главный конструктор столичного предприятия, развернувшего свою промплощадку в Тутаеве.

Мы разговорились уже поздно вечером, когда Сергей вернулся с курсов по английскому. В кроватке посапывал двухмесячный сынишка, маленькая дочь звала папу читать новую книжку, жена Настя накрывала на стол.

— Все началось с того, что я не поступил в Ярославское военно-финансовое училище…

— Ты мечтал стать военным?

— Скорей, это была юношеская романтика, хотел уехать от родителей, жить самостоятельно, зарабатывать деньги. Вернулся в Рыбинск, подал документы на дневное отделение радиоэлектроники в РГАТе. Не хватило баллов. Но я решил, что все равно буду учиться этой престижной специальности. Поступил на вечернее, учился на отлично. И через год перевелся на дневное. Учеба давалась легко, занимался серьезно. Окончил академию с красным дипломом.

На 3 курсе лучших студентов факультета пригласили в КБ «Луч» в студенческое конструкторское бюро, так что мы уже тогда совмещали учебу и работу. Здесь, в «Луче», и диплом защитил. Тема? «Радиообнаружение нарушителей», если коротко. Саму схемотехнику разрабатывал другой отдел, а наш конструкторский — это уже воплощение идеи в жизнь, разводка печатных плат, проектирование металлоконструкций, покрытий и т.д.

После диплома меня позвали в этот же сектор на работу, параллельно я учился в аспиратуре…Зачем мне аспирантура? Это и знания, и престиж, и в армии год не терять — наверное, тоже немаловажная причина.

И хоть я не был каким-то особым фанатом радиоэлектроники, но работать в КБ было интересно. У нас был молодой руководитель — начальник отдела Сергей Николаевич Иванов. Появились интересные зарубежные проекты, и он набирал молодых парней. Опыта у нас у всех было мало, а желания работать — много, всего добивались старением и усердием. Он назначил нас ответственными по направлениям.

Так я продвигался небольшими шажками от инженера конструктора до начальника сектора и заместителя главного конструктора по конструкторской части ряда серьезных проектов. Ездил в командировки, в том числе и зарубежные, участвовал в переговорах на уровне главных конструкторов. Объем задач ширился, и я уже набирал молодых ребят в свой сектор.

Когда случился кризис в стране, в КБ было сокращение, из пяти секторов конструкторского отдела сделали три, мой оказался самым большим, а в разработку нам отдали уже всю бортовую аппаратуру. И мы успешно с задачей справлялись.

— Ты был самостоятельным в своей конструкторской работе?

— Я получил самостоятельность сразу, как только получил тему. Ты не просто принимаешь основные технические решения. На тебя сваливается разработка, испытания, технология, производство. Это очень много. Эта работа мне очень нравилась, хоть я и не стремился к ней, но все получалось как-то само собой. Работа творческая, инициативная, каждый день много информации, что-то новое узнаешь… Относительно Рыбинска неплохая зарплата была.

— Что же заставило тебя уйти из КБ через семь лет успешной работы? Причем уйти фактически в никуда…

— Я видел, что мы можем работать гораздо эффективнее  — для себя и для страны. Может, это громкие слова, но это так. Мы могли бы создавать изделия значительно более высокого качества и конкурировать с иностранной аналогами, ведь зарубежные специалисты ничем не умнее, не быстрее нас. В общем, я не нашел взаимопонимания с руководством в части организации работа.

— Но потерять такую работу, где у тебя были тепличные условия… К тому же у тебя семья…

— У меня было время подумать. Вставал на лыжи и думал. Я рос в этих достаточно тепличных условиях, но работал серьезно. Ушел без сожаления, в тот же день купил «Анфас» и стал искать работу. Сразу наткнулся на объявление во всю страницу — компания «БПЦ» искала конструктора по нестандартному оборудованию на строящийся в Тутаеве завод. Я позвонил в Москву, послал резюме и поехал в Тутаев. Меня взяли сразу. Зарплата — на треть больше.

Это был настоящий стартап. Раньше фирма занималась только поставками микротурбин, их пуско-наладкой и сервисом. Но поскольку крупные заказчики не работают с перепродажниками, было решено построить свое производство. Нужны были люди, способные сразу наладить дело, разработать документацию. Весь коллектив завода тогда — директор, главный инженер, два конструктора, снабженец, начальник производства и несколько десятков рабочих.

— Ты специализировался на радиоэлектронике, а здесь — энергетические установки.

— По большому счету для конструктора не столь важно, какая это тематика. Изучить можно все, были бы возможности и желание.

Я прошел трехмесячную стажировку в Москве, вник в тему газовых турбин. Задача стояла сделать электростанции, которые легко монтируется на любом месте эксплуатации и не требуют дополнительных зданий и сооружений. Они предназначены для районов, где нет доступа к электрическим сетям, где затруднено строительство, например, для районов крайнего севера, или для тех, где мощность сетей ограничена — Москва, Сочи, к примеру. Самые большие потребители — нефтегазовые компании. Мы создаем полностью автоматическую станцию, которая вырабатывает тепло и электроэнергию.

Первые эскизы, наметки, конструкции делали вместе с главным конструктором. А потом я уже работал самостоятельно. Поехал в Ухту изучил американский мегаваттный газотурбинный электроагрегат. Стали участвовать в тендерах, пробиваться со своими наработками уже как производители. Набрали хороших специалистов и получили первый заказ. Первую станцию сделали практически с нуля за полгода, и нам сразу заказали еще на пять. Потом свалился крупнейший заказ от Лукойл-Пермь. Напряжение было жуткое, работали в выходные, по вечерам. Ночевал, бывало, на работе.

Нам удалось собрать отличный коллектив профессионалов. И тогда мы смогли делать самостоятельно уже полный комплекс — системы управления, газоподготовки, жизнеобеспечения (вентиляции, отопления, освещения), силовое электрооборудование, системы безопасности, металлоконструкции. А за следующий год мы сделали уже целую линейку оборудования разной мощности и модификаций — микротурбинные установки и блочно-комплектные электростанции ENEX на базе микротурбин Capstone, дожимные компрессорные станции. Организовали новое направление — сами стали делать дожимные компрессоры COMPEX для нефтегазовой отрасли, выпустили несколько моделей под своей торговой маркой, которые успешно работают на нефтегазовых месторождениях. Уже продвигаемся в изготовлении некоторой части турбин.

Я стал начальником отдела, а через полтора года меня назначили главным конструктором, хотя формально исполнял обязанности главного с самого начала.

— Ты человек самодостаточный. Скажи, в чем именно здесь твоя мотивация?

— Во-первых, приличная зарплата. Второе — интересная, творческая работа, возможность максимальной самореализации. Фирма частная, работа — исключительно на результат. Сделал — получил, не сделал — пролетел! Тут тебе не виртуальный проект от госзаказчика с кучей денег, когда не получилось — еще дадут. Здесь заказчик — конкретное лицо, которое заплатило деньги и в установленный срок ждет изделие. Сорвал договор, значит, светят тебе огромные штрафы. Никому в голову не придет писать какие-то липовые планы. Мы делаем станцию, которая сразу должна заработать. Здесь — с самого начала полностью твоя ответственность. Переживал, конечно, волосы стали выпадать (смеется, проводя рукой по характерным залысинам). Но мне это интересно.

— Знаменитый Саичиро Хонда считал, что успех может быть достигнут только через повторяющиеся неудачи и самоанализ. Фактически успех — это только один процент вашей работы, а остальные 99 процентов — это неудачи. А какое у тебя соотношение успеха и неудач?

— 99 процентов неудачи? Нет, неудач, конечно, меньше. И здесь не все получается, проблем множество, тем более что все с нуля. Но «БПЦ» очень грамотно осваивает энергетический рынок, есть потребность — появляется предложение. К примеру, раньше на нефтедобыче всегда горели факелы, сжигая попутный газ. Фактически, сжигали деньги. Не так давно эти факелы запретили. Попутный газ должен работать и давать тепло и электроэнергию. Но этот газ содержит массу примесей, и никакие энергоустановки другого типа не способны выдержать это агрессивное топливо! Мы сделали станции, которые успешно работают на попутном газе. Первый этап пройден, концепция ясна, все изделия, что запустили, работают. Сегодня мы их постоянно совершенствуем, имея опыт эксплуатации станций практически в экстремальных условиях.

Недавно были в Норвегии, вели переговоры с поставщиком более мощных турбин. Линейка турбин Капстоун — мощностью только до мегаватта, а заказчикам нужно больше, ибо одна более мощная турбина дешевле, чем несколько маломощных. Так что опять — новый проект. И это все твое, все зависит от тебя. Не знаю, для меня это самая что ни на есть мотивация. Я давно себя чувствую самодостаточным. Но всегда недоволен своим уровнем знаний. Поэтому все время учусь, а это процесс бесконечный…

Команда БПЦ в Хорватии

— Тебя назвали «Открытием года». В чем оно, это открытие?

— Для меня это факт профессионального признания. Мы реализовали новый сложный проект  в кратчайшие сроки и, что называется, без права на ошибку. Справились, изделие в срок отгрузили заказчику. Наверно, открытием года можно было назвать любого из нашего коллектива: каждый из сотрудников  — грамотный специалист в своем направлении, а я раскладываю все по полочкам, организую всю работу, чтобы ничего не упустить.

БПЦ — это большой холдинг, кроме энергетического направления есть еще банковские и химические технологии, работают их представительства во многих странах мира. Каждый год фирма собирает в Москве новогодний корпоратив, где подводятся итоги и называются лучшие сотрудники, как правило, человек 30-40 в разных номинациях. А в качестве поощрения — отдых за границей. Причем, это не «полежать на пляже», здесь предпочитают активный отдых, для поездки выбирают самые интересные места. В первый раз мы были в Исландии — красивейшая страна! Изъездили все фьорды, побережье, ходили по ледникам и вулканам. Этим летом отправились в Хорватию на парусную регату, разделились на восемь команд, каждая шла на своей яхте под руководством опытного шкипера. Были и разные соревнования в стиле КВН, моя Настя шила прикольные костюмы на всю нашу команду.

Эта регата запомнится на всю жизнь. Разве это не мотивация? Я не думаю, что есть другие фирмы, которые ежегодно отправляют на отдых за рубеж так много своих сотрудников.

Рыбалка в Исландии

— В стране остро не хватает грамотных технарей. Где вы их берете?

— Часто к нам приходят специалисты из других фирм. Кстати, немало рыбинских! Им есть с чем сравнивать, они здесь себя лучше чувствуют. Молодые кадры уже знают, как даются деньги на производстве. Но остаются не все. Должна быть еще и личная инициатива, нет ее — у нас такой работать не будет. Люди с высшим образованием, самостоятельные, креативные, знают, зачем они сюда пришли. Опыта и знаний еще недостаточно, и это не компенсируешь старанием. Знания нужно добывать и накапливать, что я и стремлюсь делать.

— And what’s your English today?

— Без английского сложно. На бытовом уровне общаюсь довольно свободно, но нужен именно технический «инглиш». Сейчас все больше развивается мировое разделение труда, у нас много зарубежных партнеров в Германии, Голландии, Норвегии, США, ведем переговоры с итальянскими коллегами. Недавно были в Норвегии. На вокзале, в ресторане, магазине — все нормально. А когда садишься за стол переговоров, где обсуждение идет на беглом английском с конкретной специфической тематикой, вот тут без переводчика пока никак. Но есть большая потребность говорить на одном техническом языке. К примеру, сейчас на нас вышли голландцы с предложением поработать в одном из перспективных направлений энергетики — с использованием пиролизного газа, образующегося при высокотемпературной переработке органических отходов. Сегодня это уже общеевропейский тренд. Так что вечерами учу английский. Хороший английский — это и степень свободы, и качество сотрудника.

Форсайт