Мир развивается не поступательно. Подъем, вершина, спад, кризис, подъем. Состояние любой системы можно охарактеризовать синусоидой. Такая зависимость в столь неточной науке, как экономика, может ставиться под сомнение. Но еще в начале прошлого века экономист Николай Кондратьев «предсказал» то, что сегодня творится в мировой экономике. Разумеется, всякий цикл конечен, даже мексиканские сериалы. Поэтому стагнация иногда заканчивается смертью системы. Однако в разговоре с Владимиром Дунаевым мы решили этим соображением пренебречь, как неконструктивным.

— Владимир Иванович, если экономику можно прогнозировать с точностью до десятилетия, может, не стоит прикладывать усилия для выхода из кризиса? Все равно однажды начнется подъем, подчиненный общим законам и математическим расчетам.

— Но мы-то живем сегодня, когда глубина кризиса еще не достигнута. И не в моих правилах плыть по волне, даже если эта волна из экономического цикла Кондратьева.

— А где кризиса больше: в головах или мировой экономике?

— Да везде хватает. Но наше положение усугубилось тем, что мы оказались не готовы к переменам. Наступили другие времена, а мы пытаемся с легкостью отнестись ко всему происходящему. Многих тянут назад воспоминания о социалистическом прошлом, когда каждый получал пусть маленький, но гарантированный минимум цивилизованных благ. Всеобщее равенство при всеобщей нищете. Считаю, это и разложило русскую нацию. Творческая мысль давилась не только государственным аппаратом, но и образом жизни советского человека. Именно в то время мы начали отставать во всем: в строительстве, машинах, станочном парке, технологиях. Сегодня пожинаем плоды того времени.

— Но кризис-то начался не у нас, а в США. В то время как мы проедали наши сырье и валютные запасы, они давали-давали-давали кредиты, деньги и кончились.

— Не все так просто. Американцы еще в начале прошлого века первыми оторвали дол-лар от золота, и их валюта стала свободной: печатай, сколько хочешь. Это такой товар, что по прибыли не сравнится с торговлей оружием или наркотиками. Плюс гениальное изобретение американцев — фондовые рынки, где прибыльность предприятий определяется не результатами работы, а капитализацией. Этакая шаткая стабильность на виртуальной основе. В общем, потребляли американцы больше, чем производили раза в два: их ВВП составлял около 20 процентов мирового валового продукта, а потребление — порядка 40 процентов. Долго это продолжаться не могло. Ну и случилось то, что случилось: финансовый кризис в США ударил по мировой экономике, так как она жестко привязана к американскому доллару. Наша экономика, кстати, тоже.

— Ну, и что власть в таких условиях может сделать? Мы же привыкли к стандартной цепочке: пришел чиновник, выпустил постановление, стало лучше. Или хуже, в зависимости от сочетания мозгов и желания конкретного чиновника.

— А это, как раз, большая беда России. Не жизнь регулирует общую ситуацию, а чиновничий аппарат определяет жизнь. Чиновник распоряжается: можно, нельзя, взять, отнять… Чиновничий аппарат — это такой саморазвивающийся организм, который имеет хорошо развитую иммунную систему. И он стремится сохранить себя за счет своего положения в обществе. Поэтому так часто мы слышим: власть не понимает проблем народа. А ведь именно мы, народ, эту власть и создали. И теперь холим, лелеем и создаем все условия для того, чтобы власть нас не понимала.

— Как-то мы с вами легко перешли с кризиса на власть. А если, все-таки, дать власти совет: что конкретно делать в период экономического спада.

— Только не ждите, что я начну диктовать текст постановления (смеется). Если серьезно, резервы есть и в городе. Надо сотрудничать с предприятиями, как бы банально это ни звучало. Это важно для любой власти. Предприятия находятся на территории города, пользуются его ресурсами, в том числе людскими. Власть должна помогать предприятиям работать, а предприятия власти — развивать город. Я понимаю, что такие советы давать легко, но, тем не менее, если сегодня не заниматься промышленными предприятиями, нам останется только торговля китайскими товарами. Если говорить о работе с населением, то это — принцип так называемого «единого окна».

— Ну, у нас каждый уважающий себя мэр объявляет об открытии «единого окна», которое потом как-то быстро и незаметно закрывается.

— Но ведь такая система действует не только на Западе, но и в российских городах. Человек не должен ходить по официальным зданиям и кабинетам. Он должен иметь дело с системой, а не с конкретным чиновником. Кстати, «единое окно» — это одна из базовых позиций, с которой недавно выиграл выборы новый мэр Риги. Русский, надо заметить. Еще у него интересные рассуждения о коррупции. Дескать, надо бороться не с ней, а с конкретными людьми. Один из методов борьбы — это система контроля над поведением чиновника. Говорят, помогает безотказно.

— Это что: магнитофоны, видеокамеры?

— Да, это модные ныне системы видеонаблюдения. Кстати, их производство, установка, обслуживание — неплохой бизнес даже в условиях кризиса.

— Вот, собственно, и подошли к главному. Чем посоветуете сегодня заниматься в бизнесе?

— Надо внимательно следить за мировыми тенденциями. Упали продажи новых автомобилей, вся автомобилестроительная отрасль в глубоком кризисе. Зато на рынках возросла доля автомобильного сервиса. Ремонт, запчасти — все это сегодня на подъеме. Открывайте автомастерские — не прогадаете.

Еще одна вечная тема — продукты питания. Уж еду-то человек покупать будет всегда. Не элитную дорогую, а повседневную, необходимую для жизни. Почему бы областным и городским властям не объединиться с бизнесом и не создать собственную сеть по торговле социально значимыми продуктами. Самостоятельно бизнесу такие проекты не по силам.

В общем, человек должен осознать, что только он сам способен заработать себе на жизнь. Создание условий для «зарабатывания на жизнь» — основная задача любой власти.

Июль 2009