Эти заявления Дмитрия Рогозина, сделанные на встрече с президентом 4 августа, не на шутку встревожили всех, кто так или иначе связан в Рыбинске с НПО «Сатурн». А связаны с этим предприятием практически все жители города.

Что бы ни говорили о «Сатурне» и его финансово-экономическом состоянии, но завод остается в Рыбинске самым крупным работодателем. И зарплата его работников определяет не только рыбинский бюджет, но и покупательскую активность, а значит — благополучие местной торговли, малого бизнеса, всего, что связано с уровнем дохода населения.

Может ли государство, так долго и настойчиво вкладывавшее деньги в российско-французский двигатель SaM146, отказаться от проекта и перенести акцент гражданского авиадвигателестроения в Пермь? Об этом — интервью из-за решетки. Короткий разговор с временно отстраненным от должности главой Рыбинска Юрием Ласточкиным.

— Юрий Васильевич, сколько времени может занять разработка нового двигателя?

— Лет десять. Долго, хотя бы потому, что нет сертифицированных материалов. Если возьмем двигатель SaM146 , выпускаемый в Рыбинске, то высокоточное литье и лопатки вентилятора — это США, лопатки турбины и система управления — Франция.

В самолете мотогондола изготавливается во Франции. У нас нет современных мотогондол, а она стоит 40 процентов от силовой установки. Шасси SSJ — это Франция, Messier-Dowty, кресла — Англия. О чем мы говорим? Где возьмем шасси? Snecma и Messier-Dowty входят в одну группу SAFRAN. Кто будет поставлять шасси, если с самолета снимут силовую установку?

Кроме того, чтобы поставить самолет на новый двигатель, нужно заново сертифицировать сначала двигатель по зарубежным нормам, затем сертифицировать самолет с новым двигателем. А как получить сертификат на двигатель и самолет, если не сертифицированы материалы для его изготовления? Вот у нас нет сплава для изготовления современных высокотемпературных турбинных лопаток… Учите матчасть прежде чем заявлять такое.

— Но разработка SaM146 шла довольно быстро.

— Потому что был использован готовый французский газогенератор. Он создавался по отдельным программам в течение пяти лет до начала разработки самого двигателя. Это первое. Второе. Наш французский партнер Snecma — это глобальный лидер в производстве авиадвигателей. На их CFM56 летают 50 процентов Airbus и Боингов. В отсутствии таких компетенций решить ничего невозможно. И не надо врать президенту.

— И все-таки могут закрыть производство двигателей в Рыбинске?

— Если снимут двигатель с самолета, конечно закроют. Но в этом нет смысла. Путь России — это широчайшее сотрудничество со всеми странами.

— Сейчас идет обратный процесс.

— Знаете, смешно рвать рубаху на груди. Сделайте хоть что-то. Сделайте хотя бы движок для кораблей. Импортозамещение  – красивое слово. Но над нами же весь мир смеется! Гомерически смеется. Это отвращает от России не только партнеров, но и потенциальных заказчиков — Индию, Китай…

— Известно, что у французских партнеров есть претензии к российской стороне.

— Конечно, есть. Потому что до 2025 года нужно выпустить 800 самолетов, сейчас об этом речи быть не может. Огромная проблема с окупаемостью. Проект для всех пока убыточен. Если SAFRAN может просто списать убытки, делая CFM56 и все семейство двигателей, то России уже некуда списывать.

— А что надо было сделать, чтобы с SaM146 не было проблем?

— Переделать весь завод в Рыбинске, что я и начинал делать. Он должен был стать другим. А у нас пытались делать что-то новое на старом заводе. Это самая главная ошибка. Новое вино в старые меха не наливают. Пять лет работал в НПО «Сатурн» Федоров — 60 млрд рублей, где они?

В такой ситуации принцип «сами с усами» — это квасной патриотизм, он никакого отношения к железу не имеет. Железо слушает только того, кто знает матчасть.