Правительство одобрило проект бюджета на предстоящий трехлетний период, после чего он будет рассмотрен нижней палатой парламента. Почему эксперты считают его одним из самых сложных за последние 14 лет? На этот вопрос Pravda.Ru отвечает доктор экономических наук Людмила Пронина, профессор кафедры экономики и финансов общественного сектора ИГСУ РАНХиГС при Президенте РФ.

Правительству пришлось согласиться на сокращение всех расходов бюджета, кроме социальных и оборонных, на 6, 8 и 11 процентов в период 20173-2019 годов. И даже несмотря на это минфин продолжает пугать практически полной растратой всех резервов страны за три года.

— Бюджет-2016 принимали на год, а нынешний принимают на три. Что изменилось в экономике, что позволяет теперь планировать на три года?

— У меня даже сомнений никаких нет, что планирование на три года — решение правильное, как бы оно ни было тяжело в исполнении. Такое среднесрочное планирование в России действовало с середины «нулевых» годов. Как раз 2016 год — это своего рода вынужденный «гадкий утенок», исходя из сложной экономической ситуации. Как мы помним, в 2015 году федеральный бюджет корректировали четыре раза.

Главный плюс — «трехлетка» позволяет работать с долгосрочными проектами. Конечно, и бизнесу, и тем более государству сейчас трудно инвестировать — надо беречь средства и стараться эффективно их планировать, но отказываться от долгосрочных проектов нельзя.

Второй плюс — работа с социальными обязательствами, заложенными в «трехлетку» по так называемому скользящему принципу. Что это значит? Допустим, приняли какие-то расходные обязательства: на выплату пенсии, минимальной заработной платы и т. д. и затем их исполняют. Если в бюджете появляются дополнительные доходы — они направляются только на выполнение этих действующих социальных обязательств, в том числе на их повышение, неисполнения же быть не может.

К сожалению, расходная часть бюджета претерпела сокращения, в том числе и на такую важную статью как национальная оборона и безопасность. Но это не значит, что будет уменьшена эффективность мероприятий. Это просто перераспределение внутри соответствующих госпрограмм.

Многое зависит от размеров инфляции. Меня, признаться, обеспокоило, что сначала председатель ЦБ Эльвира Набиуллина твердо говорила о том, что в бюджет заложен показатель четыре процента, а сейчас выразила сомнение по этому поводу. Между тем размер инфляции, как и цена на нефть, — ключевые макропоказатели, на которых строится бюджет. Если мы выйдем за те пределы, которые заложены в нынешнем проекте (инфляция — четыре процента, цена на нефть — 40 долларов за баррель), то придется идти на дальнейшее снижение расходов. Грубо говоря, бюджет затрещит по швам, и опять будут вноситься изменения.

— А можно ли изыскать резервы другим путем, кроме урезания расходов?

— Первоначально минфин планировал сохранить существующие расходы в объеме 16 триллионов на все три года — и это была бы еще худшая тенденция, чем их сокращение. Запланированное сохранение расходов означает отсутствие индексации зарплат и пенсий и т. д. К сожалению, на исполнение доходной, а соответственно — и расходной частей бюджета в значительной степени влияют внешние факторы: уже упомянутая цена на нефть, геополитические проблемы. Остается только балансировать с налоговыми и неналоговыми доходами.

Повышать первые очень тяжело, потому что это социально непопулярные меры. Минфин уже пытался зондировать общественное мнение на предмет повышения НДС с 18 до 20 процентов введения прогрессивной шкалы налогообложения на доходы физлиц, но общество не одобрило эти меры, которые существенно влияют на уровень жизни. Повышение НДПИ тоже чревато ростом цен на бензин, дизтопливо и т. д., поэтому введение этих мер отложено. Единственное, на что пошли власти при формировании проекта бюджета-2017 — это повышение акцизов. Необходимо заметить, что даже в «тучные» годы акцизы на табачную и спиртосодержащую продукцию повышались минимум дважды в год, и это изменение оперативно фиксировалось в бюджете.

Что касается неналоговых доходов, то они поступают в бюджет в результате приватизации, в виде арендной платы за использование госимущества и т. д. Правительство следует в этом направлении, хотя и не без колебаний. Наглядный пример — приватизация «Башнефти».

— Какие отрасли являются локомотивами выхода из кризиса? Отражается ли их развитие на состоянии бюджета?

— Сегодня прирост показывают оборонная и химическая отрасли, сельское хозяйство. К сожалению, малый бизнес, который выступал «локомотивчиком» в прошлом кризисе, сегодня таковым не является. Ухудшение экономической ситуации и административные барьеры оказывают на него сильное давление.