Берегоукрепление, как процесс непрерывный, многотрудный и очень дорогостоящий, стал неотъемлемой частью Рыбинска. Каждый год мы слышим о том, что принята программа (федеральная, областная, муниципальная), что определенное количество шпунта (свай, околотков) вбито в волжский берег и очередные метры (сотни метров, километр) рыбинской земли спасены от сползания в Волгу. А конца процессу все не видно. Может, стоит поискать его начало?

— Началось все со строительством ГЭС, — говорит самый большой в Рыбинске специалист в берегоукреплении Виктор Новиков. — Или даже раньше, в 30-е годы прошлого века, когда в СССР приняли проект «Схема Большой Волги». Он предусматривал строительство нескольких плотин с мощными ГЭС и большими судоходными шлюзами. В результате бассейн Волги, с одной стороны, стал одним из самых экономически развитых регионов России, с другой — приобрел комплекс сложнейших эколого-экономических проблем. Одной их них является интенсивное разрушение берегов.

Это касается всех волжских берегов — от истоков великой русской реки до устья. Потому что с тех пор Волги нет. Она осталась в бытовом сознании населения. А в чисто научном все, что мы считаем Волгой, носит название каскад водохранилищ. В Рыбинске, например, начинается зона действия Горьковского водохранилища. А в Угличе — зона действия Рыбинского моря. И так далее по всем гидротехническим сооружениям бывшей Волги.

И вдоль по этому каскаду рушатся берега. Конечно, они рушились бы и без человеческого вмешательства. Достаточно вспомнить школьную программу физики — сила притяжения, центробежные и центростремительные силы, правый берег стелется, левый поднимается. Впрочем, последнее уже из области лирики, но так же верно, как и научные постулаты. Так вот, берега рушатся и без участия людей, но очень медленно. Процесс этот, если говорить о естественном влиянии реки на свои берега, вялотекущий и переживается без напряжения. Но усиленный стремлением человечества к техническому прогрессу, он становится лавинообразным и начинает напрягать.

Рыбинску не повезло особенно. И это уже не удивляет. Наш город часто называют уникальным. Поводы, правда, для этого разные. В данном случае — далеко не самый приятный.

Итак, подробности уникального явления. ГЭС разместили в устье Шексны, а шлюзы — на старом русле Волги. В результате наша краса и гордость — Рыбинская гидроэлектростанция — сбрасывает воду не вдоль реки, как это делают гидроэлектростанции всего мира, а поперек течения Волги. Теперь представьте себе, что в это же время вдоль русла идут воды, сброшенные шлюзами. Научным языком это называется «встречное направление пропусков, ведущее  к образованию водоворотных зон». Проще говоря, вода, идущая в разных направлениях и с большой скоростью, бьет в берега с утроенной силой. Берега, естественно, устоять не могут и начинают стремительно разрушаться. Все это касается территории именно Рыбинска.

— Во время строительства Рыбинской ГЭС проектировщики посчитали, что процесс разрушения берегов будет со временем затухать, — говорит Новиков. — Как теперь видим, ошиблись. Но их расчеты стали поводом для того, чтобы не укреплять волжский берег в районе Рыбинска.

Гидроэлектростанции, построенные позже, избежали этих ошибок. Например, при строительстве Саяно-Шушенской ГЭС, хоть и находится она в скальных берегах Енисея, берегозащита проводилась на несколько километров вниз по течению. Не будь ее, еще неизвестно, чем могли закончиться события 17 августа 2009 года.

— Не собираюсь никого пугать, — говорит Новиков, — но если такая авария случится на нашей ГЭС, Рыбинск смоет. Водосбросные плотины не выдержат напора спускаемой воды, и берега начнут разрушаться с неимоверной скоростью.

Это, конечно, крайний случаи, о котором думать не хочется. Но придется. Хотя бы для того, чтобы потом не было мучительно больно.

— Мы взяли воду, получили электроэнергию, отдали воду, и нас не касается, куда делась эта вода и какие последствия она несет, — рассуждает Новиков. — Однажды эти вопросы потребуют ответов, а проблема заявят о себе в полный голос.

Виктор Новиков доказывает необходимость берегоукрепления так, как если бы кто-то с ним спорил. Впрочем, даже если не спорят, то и сподвижниками не становятся.

— Есть понятие ответственности гидротехнических сооружений. Зона официальной ответственности нашего гидроузла — сотни метров. А последствия распространяются на километры. Рыбинск, по сути, находится в полной зависимости от ГЭС, и постоянно испытывает негативное влияние работы коммерческой организации, каковой является ОАО «Русгидро». Еще во времена Чубайса мы обращались в РАО ЕС с предложением принять участие в берегоукрепительных работах. Получили ответ: РАО является послушным плательщиком водного налога, все, что сверх этого — нецелевое использование средств акционерного общества.

Такое мягкое «отвалите» рыбинцев не устроило. Попытки привлечь Русгидро к решению проблем Рыбинска, в конечном счете, вылились в поправки в технический регламент «О безопасности ГЭС». Виктор Новиков надеется, что после их принятия денег станет больше. Или так — он надеется, что деньги станет получить проще. Сегодня этот процесс чрезвычайно сложный, долгий и не гарантированный.

Тем не менее, на этот год федеральный бюджет должен перечислить Рыбинску на укрепление берегов 100 млн. рублей. В проекте — еще больше. Почему цифры такие? Потому что рыбинцам удалось добиться поручения Президента. О том, как это было, Новиков не рассказывает — отшучивается. Но Минфин, обозрев довольно жесткую резолюцию Дмитрия Медведева, видимо, с перепугу, прописал вполне приличные суммы.  Но это совсем не значит, что они будут реализованы.

— Наша задача — это получить деньги федеральной адресной инвестиционной программы и сдать объект в эксплуатацию в этом году, — рассказывает Новиков. — Уверяю вас, это не просто. Бумаги (для простоты восприятия назовем их так) проходят долгий кабинетный путь, и на этой дороге встречают массу больших и мелких препятствий.

В этом году ко всем прочим прибавилась еще одна преграда. Связана она с общей российской бедой — проблем у всех много, денег на всех мало. Берега рушатся и в Угличе, и в Мышкине. Конечно, не так интенсивно, как в Рыбинске, но с учетом того, что проблемой никто не занимался, встала она во весь рост. Что-то Рыбинску многовато — с этой, может, словесно не выраженной мыслью областные чиновники решили поделиться. В смысле, поделить федеральные деньги, выделяемые на рыбинское берегоукрепление, например, с Мышкиным. Миллионов на 37. Там-то денег совсем нет.

Кто бы спорил — в Мышкине денег меньше, чем в Рыбинске. Но меньше и берегов, и водного на них напора, и, как оказалось, меньше людей, способных самостоятельно решать эту проблему.

— Рыбинск всегда занимался берегоукреплением самостийно, — рассказывает Новиков. — Мы выходим напрямую на федеральные структуры, работаем со всеми депутатами Государственной Думы РФ. А можно было бы просто просить денег у области. Или требовать, чтобы они просили у федералов.

О «коридорных танцах», ужимках и прыжках — обязательной программе просителя в высоких кабинетах — Новиков говорит скупо и неохотно. Считает это склоками и «грязным бельем».  Люди должны увидеть красивую набережную, а не узнать, как трудно было ее построить. Дипломат, лоббист и «ноги для бумаги» в одном лице, Новиков не желает никого критиковать. Обидчивые чины завтра вполне могут устроить ему, а заодно и Рыбинску, небо в алмазах. Спорить с ними — все равно что плевать против ветра. Так что слегка  поговорили о проблемах, и хватит. Лучше о планах.

— Проект берегоукрепления рассчитан на территорию от хлебной биржи до ДС «Полет» — всего около километра, — рассказывает Новиков. — В него входит не только укрепление берега, но и благоустройство набережной: освещение, ограждение, ливневка, дренаж. В этом году задача — получить деньги и ввести объект в эксплуатацию.

Впрочем, последнее Новиков считает не самым главным. Есть на рыбинских берегах участки, до сих пор не введенные в эксплуатацию, но с точки зрения берегоукрепления выполненные безупречно. Это зачастую происходит по причине все того же пресловутого недостаточного финансирования. Выполнили, например, строители работы на территории от музея до Водоканала, пропустили Водоканал как трудный и затратный участок, и пошли дальше. А проект можно сдать только при полном и непрерывном объеме работ.

— Нас всегда ругали за такой подход, — говорит Виктор Новиков. — Но я считаю, что мы действуем правильно. В первую очередь всегда делали самые опасные участки — у МДК «Свобода», на улице Катерской, в микрорайоне Волжский — там, где существовала опасность разрушения уже не берега, а зданий. Ну, и деньги всегда выделялись мелкими порциями.

Этих мелких порций, тем не менее, хватило, чтобы предотвратить опасность оползней в Волжском, где дома стоят очень близко от критичной черты берега Волги, а влияние сбросов из водохранилища самое сильное. Еще удалось уберечь от разрушения здание Рыбинского музея-заповедника и благоустроить набережную. Все эти укрепленные и благоустроенные берега, работа на которых велась больше десяти лет, измеряются двумя-тремя километрами.

— Всего же в Рыбинске 12 километров, требующих стабилизации, — говорит Новиков. — Это правый и левый берег Волги плюс Шексна.  И я не смогу вам сказать, сколько нужно денег и времени, чтобы выполнить все работы. Более того, я не скажу, сколько уже вложено в волжские берега. Потому что это не арифметика. Разные бюджеты, разные заказчики, зачастую даже собственность разная.  Я этим занимаюсь 15 лет, но о сметной стоимости, профильных работах, разнице между сдачей в эксплуатацию и готовым объектом говорить не хочу. Это не интересно. Важно, чтобы набережная была красивая, а берега Волги не несли Рыбинску угрозы. И еще важно, чтобы не было конфронтации.

Новиков не конформист. Он просто очень хорошо знает, что такое добрые отношения. Впрочем, знает и недобрые — времена Сдвижкова научили. Когда глава умудрился  поссориться не только с подрядчиками, но и с Минфином, денег не стало вообще. Последствия аукаются до сих пор. Поэтому Новиков нежно говорит обо всех, кто помогает ему в «организации работ по укреплению волжских берегов в Рыбинске». Почему в кавычках? Потому что трудно точно определить название работы, которая, как айсберг, видна только красивой сияющей стороной. К сожалению, меньшей. Большая — тяжелая, зачастую грязная и опасная, видна только искушенным участникам процесса. Пусть будет так, как хочет Новиков: наше дело — жить с сознанием безопасности, гулять по волжским берегам и не думать о том, сколько сил, денег и времени вложено в эту красоту.