Даже в холодную зимнюю пору зеленая трава радостно пробивается в некоторых местах Рыбинска, радуя глаз истосковавшихся по лету горожан. Места эти, правда, сугубо определенные и расположены прямо над тепломагистралями. Именно здесь сказочные истории о подснежниках в сугробах и землянике под снегом становятся былью.

Прогретая на наши деньги земля, наверное, благодарна и тем, кто за тепло платит, и тем, кто деньги эти получает. И мы в душе подозреваем, что платим не только за привилегию иметь в квартире горячую батарею. Мы платим за тепло, уходящее в воздух, за воду, утекающую в землю. И даже за электроэнергию, которой не пользуемся, но которая чудесным образом скапливается ежемесячно в строке «общедомовые нужды», плати мы — собственники и арендаторы жилья. Ну а как же иначе? Владеем-то мы частной собственностью, а ответственность у нас коллективная!

Так за что мы платим поставщикам тепла? За квадратные метры или гигакалории? За потребленную услугу или недополученный товар? И самый главный вопрос — кому мы ежемесячно несем свои деньги? Производителю или перекупщику? Поставщику или посреднику?

Невеселые расчеты

Действующий парк водопроводных, канализационных и тепловых сетей устойчиво деградирует во всей России. За последнее десятилетие доля утечек и неучтенного расхода воды в общем количестве воды, поданной в сеть, увеличилась почти в полтора раза — с 15 до 21 процента. Это официальные данные Росстата. В реальности же, по оценкам специалистов, потери вдвое больше — до 40-50 процентов. В установке приборов учета поставщики не заинтересованы — кто будет добровольно лишать себя выручки?

Доля потерь в объеме произведенной тепловой энергии за последние десять лет увеличилась в полтора раза. Причина — в износе сетей. По данным Росстата, в срочной замене нуждаются почти 100 тысяч километров тепловых сетей — это около 30 процентов их общей протяженности. Плюс к этому ждут обновления 230 тысяч километров водопроводов — 42 процента общей протяженности, и 72 тысячи километров сетей водоотведения — почти 40 процентов.

С учетом лукавства статистика эти цифры смело можно увеличивать в полтора, а то и два раза. Типичный пример — Рыбинск — не малый и не большой, не самый древний, но и не слишком современный, в общем-то, среднестатистический город России. Реальный износ тепловых сетей у нас составляет 70 процентов, а новые, недавно замененные трубы из общего километража занимают всего около двух процентов. С водопроводом еще хуже, здесь износ трагически приближается к 80-ти процентам.

Местные специалисты утверждают, что потери тепла в сетях Рыбинска составляют 25-30 процентов. При этом добавляют — «всего!». Всего?! Почему — всего!? Потому что в сетях всей России среднестатистические потери составляют почти половину тепла, которое производят теплогенераторы. Вдумайтесь! Половина газа и электроэнергии, которые требуются для производства тепловых гигакалорий, расходуется вхолостую! Половина произведенного тепла не доходит по потребителя!

При этом потери — не суть важно, будет это 25, 30 или 50 процентов, — оплачиваем мы, жители города. Впрочем, и здесь мы действуем вполне среднестатистически — точно так же, как и весь российский народ.

Давайте не лукавить и быть честными хотя бы перед самими собой. Мы платим не за тепло, воду, электроэнергию и прочие радости цивилизации. Мы не взвешиваем, не измеряем, мы вообще не контролируем наше потребление. Даже счетчики электроэнергии для большинства из нас являются таинственным «черными ящиками», которые нужны только для того, чтобы написать цифры в квитанции. А вот оплатить квитанцию — дело для нас святое. А почему, собственно, эта бумажка является для нас таким бесспорным юридическим документом? Почему, покупая в магазине колбасу, мы требуем не только точного веса, но и качества? И не дай бог нас обвесят или колбаса окажется «не первой свежести»! А приобретая у «Теплоэнерго» тепло, мы ничего не проверяем: ни количество, ни соответствие стандартам.

Конечно, тепло — товар специфический. В домашних условиях его можно измерить разве что чувственно — холодно или жарко у вас в квартире. «Счетчики! — скажут оптимисты. — Вот спасение, экономия и панацея в одном флаконе!» Не тут-то было. Во-первых, существуют общедомовые нужды, которые совершенно не интересует, сколько тепла, воды и электроэнергии вы потратили у себя в квартире. А во-вторых, и это, наверное, и будет самым главным, — все потери прочно обосновались в тарифе. А вы как думали? Что добрый дядя от коммуналки возьмет калькулятор, посчитает количество услуг за минусом потерь и в вашу квитанцию впишет реальное потребление? А кто тогда заплатит за холостой ход генераторов? «Теплоэнерго»? У него и так убыток 2012 года больше ста миллионов рублей. Да еще 300 миллионов — долги перед газовиками.

Деградация ЖКХ

Процесс разрушения коммунальной инфраструктуры принимает необратимый характер. Пока не получается даже просто его приостановить, не говоря уже о том, чтобы хоть немного изменить ситуацию к лучшему. Если динамика последних лет сохранится, ЖКХ страны из-за физического износа сетей может прекратить функционировать через 10–12 лет. И это не эмоции, это — сухая математика.

Для преодоления деградации ЖКХ и выведения сетей через десять лет на нейтральную динамику, когда процент износа равен проценту замены, по оценкам экспертов, требуется 4–5 трлн рублей. Не надо обладать буйной фантазией, чтобы представить, сколько годовых бюджетов Рыбинска нужно для того, чтобы заменить 70 процентов изношенных километров труб для обогрева и почти 80 процентов водопровода.

Впрочем, о чем это мы? Какие такие городские бюджеты? Сегодня все, включая имущество, находящееся на балансе МУПов, содержится за счет населения. Уже давно никто не вспоминает, сколько процентов от себестоимости услуг ЖКХ оплачивает народ. Конечно, если учесть аппетиты директоров МУПов и руководителей управляющих компаний, до ста процентов мы не дотянем никогда. Но в любом деле, касающегося управления территорией, существует политический фактор. И порой именно он определяет, как ведет себя коммуналка — с тихой грустью умирает или громко охая, бредет к погосту.

Деградация ЖКХ развивается стремительно. Гораздо быстрее, чем мы себе это представляем. Просто этот процесс скрыт от нас физически и виртуально. Во-первых, в основном он происходит в прямом смысле под землей и за надежными оградами коммунальных предприятий. А во-вторых, сами коммунальщики о нем панически не кричат по одной простой причине: надежда, что на их век труб и котельных хватит, умирает последней.

Надо брать пример с государства, которое заботится о своей собственности. Вот, например, корпорация «Ростехнологии» некоторое время назад всерьез занялась снижением себестоимости продукции своих предприятий. А что составляет большую часть расходов, косвенно повышающих цену военного заказа? Конечно, коммуналка. Обогрев зимой и охлаждение летом производственных помещений, расточительное расходование электроэнергии. Во всем этом существует серьезный резерв экономии.

Военный синдром

Рыбинский судостроительный завод «Вымпел», работающий на «войну» в большей степени, нежели на «гражданку», имел в своей структуре собственную котельную. Но в лихие 90-е она была безвозмездно передана городу. Сегодня эта котельная отапливает не только большую часть микрорайона Северный, но и производство.

Некоторое время назад на «Вымпел» высадился десант специалистов столичного МВТУ имени Баумана. Это высшее учебное заведение, как и все вузы России, государство обязало не просто заниматься научными исследованиями и разработками, но и внедрять их в жизнь. Ну, или хотя бы в производство.

Специалисты «Бауманки» занялись в Рыбинске тем, что принято называть оптимизацией расходов на коммунальные услуги. Упуская технические термины и с учетом гуманитарного способа мышления большей части населения, скажем так: они ищут реальные и виртуальные дыры, через которые гигакалории уходят в землю и воздух и не приносят пользу ни населению, ни производству. Начали, как и положено, с того, что изучили проблему. Она оказалась глубокой.

— В целом в России сверхнормативные потери, включая дырявые трубы, незакрытые окна и неутепленные стены, составляют 49 процентов, — рассказывает исполнительный директор проекта — сотрудник МВТУ им. Баумана Владимир Астафьев. — В рыбинском микрорайоне Северный теплосъем системы отопления и горячего водоснабжения снижен почти в семь раз. Это беда не только котельной. Это — беда домов, которые тепло не принимают.

Владимир Астафьев — сибиряк по рождению и электронщик по образованию. Но так получилось, что всю жизнь он занимается экономикой. И однажды на конференции в Ижевске, которую  проводила ГК «Ростехнологии», руководитель корпорации Сергей Чемезов услышал доклад Астафьева. И распорядился создать рабочую группу по внедрению идей в свое военное производства.

Но производство — производством, а поселок-то рядом. В него, в его трубы, краны и батареи идет вода и тепло с бывшей котельной завода «Вымпел», ныне принадлежащей «Теплоэнерго». Поэтому группа Астафьева, по просьбе директора судостроительного предприятия, не ограничилась рамками предприятия, а провела анализ коммунальной системы жилого района, в котором в основном живут работники завода.

— Можно заменить старую котельную на суперсовременную, но существенно экономического эффекта не получить, — рассказывает Владимир Астафьев. — Даже самая инновационная котельная, если нет порядка у потребителя тепла, будет работать плохо. КПД системы теплоснабжения в большой степени зависит не столько от генератора теплоэнергии, сколько от систем транспортировки и потребления тепла.

Объясняя, почему дома не принимают тепло в полном объеме, он чертит графики и демонстрирует презентации — заготовленную заранее последовательность действий, которая доступна не только специалистам, но и простым потребителям коммунальных услуг. Суть новаций в том, что система тотального контроля, разработанная московской группой, позволяет определить с точностью до гигакалории и в реальном времени все «дыры», по которым тепло, а вместе с ним и деньги, улетают в воздух.

— Вот, например, рыбинский лицей №2, — Астафьев открывает очередную страницу компьютера. — Видите пик потребления? Он стоил 90 тысяч рублей. Лишних. Ранее об этом просто не могли знать, а сейчас этого произойти не может. А дальнейшие мероприятия могут принести экономию лицею до половины нынешних расходов на тепло.

За чей счет банкет?

Итак, по заказу «Ростехнологий» группа Астафьева провела на «Вымпеле» предпроектные работы и получила серьезные результаты. Если говорить о жилом районе, то результатом внедрения новаций должны стать следующие мероприятия: замораживание коммунальных тарифов, смена внутриквартальных сетей, капительный ремонт и модернизация внутридомовых инженерных сетей. Все — без участия жителей.

Как же так? Мы давно привыкли, что все касающееся коммуналки оплачивает народ. В конце концов, той же рыбинской «Теплосети» выгодно продать как можно больше тепла, и совсем не выгодно минимизировать.

— Вот вам в магазинах товар предлагают полками, но вы же не покупаете все подряд, — объясняет Астафьев. — А почему, если речь заходит о тепле, вы платите за все предложенное, не разбираясь, приносит вам это пользу или улетает воздух?

Если упустить специальную терминологию, то суть предложений москвичей заключается в следующем. Установив в доме контрольное оборудование — телеэкспертную систему уникальной разработки специалистов МВТУ имени Баумана — вы определяет истинное потребление коммунальных услуг и находите слабые места и «дыры». Затем ваша управляющая компания начинает планомерно устранять недостатки — менять трубы, устанавливать теплопункты, утеплять стены и крыши, проводить прочие работы, используя для этого инвестиции. Чьи? Свои или заинтересованных лиц и организаций. А дальше, за счет экономии, полученной от этой работы, инвестиции возвращаются. Причем, Астафьев утверждает, что возврат инвестиций происходит достаточно быстро. Вопрос один — как найти инвестора?

— Инвестором может стать сама управляющая компания. Мы, например, склонны считать, что хозяйствующие коммерческие общества — не лучшая организационно-правовая форма для УК. Это подталкивает предприятия к получению прибыли, которая зачастую становится самоцелью. Другое дело — некоммерческое партнерство. УК в такой форме избавлено от необходимости добиваться прибыли. Она, по сути, управляется самими жителями и не зарабатывает на них деньги. Прибыль собственников УК в этом случае идет на нужды населения.

Владимир Астафьев не скрывает своей заинтересованности. Да, он и его команда работают не только для предприятий ВПК. Они готовы поломать устои рыбинской коммуналки, живущей по принципу временщика: пока труба окончательно не сгнила, спешно выжать из нее все возможную прибыль. Для этого в Рыбинске организовано предприятие «Центр энергетики», которым Астафьев руководит. И директор считает, что вполне можно заработать деньги, не повышая тарифов и не обременяя жителей дополнительными расходами.

— Жадничать не надо, — говорит Астафьев. — И еще — подумать о том, что живем мы не только сегодня. Что будет, если через десяток лет коммунальная инфраструктура действительно рухнет? Коллапс? Катастрофа?

В общем-то, все, что предлагает Владимир Астафьев со своей командой, — вполне коммерческий проект, конечная цель которого — банальное получение денег. От ныне действующих он отличается одним: УК в форме некоммерческого партнерства, получая деньги, реинвестирует их в модернизацию коммунальной системы. А за счет экономии зарабатывает прибыль.

Схему этих действий Астафьев предложил практическим всем управляющим компаниям, работающим в Рыбинске. Никто не отказался. Но никто и не согласился. Каждый нашел приличный предлог спустить проект на тормозах. В чем УК видят подвох? Для того чтобы проект стал работающим, его надо начать с установки телеэкспертной системы, для которой нужно разрешение жителей: дом — это имущество собственников. Цена вопроса — разрешение жителей на реконструкцию инженерного имущества дома, которое необходимо по закону, в виде решения общего собрания жителей дома.

Подключение жилых домов к телеэкспертной системе «Центр энергетики» делает за свой счет, возвращая вложенные средства за счет будущей экономии. Конечно, не для всех домов сразу — возможности ограничены. А инвестировать по 30-50 тысяч рублей на дом с возвратом в трех-четырехмесячный срок УК не готовы. А зря. Астафьев убежден, что сорвать куш и уйти в подполье, или, если хотите, обогатиться и сбежать в другой бизнес, — не лучший вариант для тех, кто занят сегодня в коммунальной системе. Куда как надежнее создать основу для долгой и счастливой работы по извлечению денег из коммунальной среды. Для себя и для своих клиентов — собственников жилья нашего города.