Спустя 2о лет после августовских событий 1991 года однозначного ответа на вопрос, нужны ли были столь радикальные перемены, так и нет: изменилось общество, изменились позиции участников и наблюдателей путча. Революция, путч, переворот — это для специалистов и политиков, а для миллионов людей — перемены и борьба за власть в высшем руководстве страны. Но сначала вспомним, как все это было.

Вечером 18 августа на даче в Крыму был блокирован президент СССР Михаил Горбачев. Дачу в Форосе посетили члены ГКЧП, которые предложили главе государства добровольно сложить с себя полномочия. Горбачев отказывается это сделать.

Утром 19 августа радио начинает транслировать обращение ГКЧП к советскому народу. Путчисты объявили о ведении чрезвычайного положения в некоторых районах СССР, приостановке выпуска большинства СМИ. Вице-президент СССР Янаев, якобы из-за болезни Горбачева, берет на себя обязанности главы государства.

В Москву введены войска и боевая техника. Около 12 часов несколько десятков танков приблизились к Белому дому правительства РСФСР. На Манежной площади собралось несколько тысяч человек, которые двинулись к Белому дому. Там к ним вышел Борис Ельцин и с танка зачитал обращение к россиянам. Создание ГКЧП называлось государственным переворотом, а его члены — государственными преступниками.

Около 14:00 собравшиеся у Белого дома начали сооружение баррикад. Моссовет был взят под охрану войск, которые затем, по настоянию депутатов, были эвакуированы. Вечером прошли студенческие демонстрации в центре Москвы.

20 августа в Санкт-Петербурге (тогда Ленинград) утром начался грандиозный митинг на Дворцовой площади, вероятно, самый массовый в истории города.

С 12:00 у Белого дома начался санкционированный митинг — не менее 100 тысяч участников. Вечером в программе «Время» сообщили о введении в столице комендантского часа с 23.00 до 5.00. Люди ждали штурма Моссовета, которого так и не произошло.

21 августа около 1:00 в Москве, в тоннеле на пересечении улицы Чайковского и Нового Арбата, толпа блокировала восемь БМП Таманской дивизии. При нервно-хаотическом маневрировании БМП погибли три человека: Дмитрий Комарь, Владимир Усов, Илья Кричевский. К этому времени подчиняться указам ГКЧП отказывается большинство местных властей. Провал путча стал очевидным.

В 18.00 включены средства связи у «форосского узника» Михаила Горбачева. Самолет президента СССР, на борту которого были Крючков, Язов, Бакланов и Тизяков, вылетел в Форос. Из «Внуково-2» в тот же день в Форос вылетел другой самолет. На его борту были Силаев, Бакатин, Руцкой, Примаков и 10 народных депутатов ВС РСФСР. В ночь на 22 августа на самолете российской делегации, летавшей в Крым, возвратился Горбачев с семьей. Еще до отлета он заявил, что полностью контролирует ситуацию.

После этого были арестованы Крючков, затем Язов и Тизяков. Утром в Кремле был арестован Янаев. Пуго был найден мертвым с огнестрельным ранением в своей квартире (официальная версия: застрелился). В 12:00 состоялся митинг победителей у Белого дома.

О событиях тех дней и их значении рассказывают жители Рыбинска.

Лариса Ушакова, депутат Ярославской областной Думы, «Единая Россия»:

— Хорошо помню пустые экраны телевизоров, молчание радио. Затем — бесконечное «Лебединое озеро». Было страшно, в первую очередь, от неизвестности. Мы не понимали, что происходит, боялись за детей. С тех пор точно знаю: отсутствие информации ни к чему хорошему привести не может.

Помню, как появился первый выпуск новостей — это было интересно и страшно одновременно. Мы были молодыми, хотели на баррикады — по крайней мере, нам казалось тогда, что это путь к свободе и счастью. Не только ведь в столице умеют думать, мы в своей провинции тоже чего-то ждали и надеялись. Вспомните, какое время было: денег нет, продуктов нет, в магазинах очереди за макаронами.

Сейчас я понимаю, что кавалерийскими наскоками решать судьбу страны нельзя. Не знаю, как могла бы развернуться судьба России, если бы ГКЧП осталось у власти — история не имеет сослагательного наклонения. Наверное, тогдашней власти надо было принимать умные решения: с одной стороны, жить, как раньше, уже было нельзя, с другой, обратно дороги не было. Но путчи, баррикады, революции никогда ни к чему хорошему не приводили, даже если замышлялись с благой целью.

Михаил Парамонов, депутат Ярославской областной Думы, КПРФ:

— Я тогда работал в рыбинском Горкоме КПСС и воспринял ГКЧП как попытку удержать страну на том пути, по которому мы шли. Когда начался развал, я предлагал коллегам выйти на улицы с акцией протеста. Но меня поддержали лишь несколько человек, остальные оказались молчаливыми наблюдателями. Но дальнейшие события, конечно, печальные для нашей партии, сказались и положительно. Мы очистили партию от приспособленцев, от случайных людей, которые искали личной выгоды, остались убежденные коммунисты.

Почему ГКЧП так быстро проиграли? Им не хватило решительности. Они не смогли удержать власть и не смогли удержать государство на пути, по которому оно шло. И произошло то, чего ГКЧП пыталось избежать. А действуй они более жестко, могли бы все сохранить, отстранив от власти Горбачева. И события могли развиваться очень интересно. Страна могла идти по демократическому пути, избегая «шоковой терапии», если бы были приняты правильные решения в сфере экономики. Сейчас говорят, что дефицит товаров тогда создавался умышленно. Если бы людям тогда сказали это честно, я полагаю, что ГКЧП и не нужно было. Попустительство Горбачева, «пятая колонна» делали все, чтобы народ был недоволен, в результате пришли к попытке переворота. Мог быть и более жесткий вариант с уходом в террор, но таких людей в ГКЧП не было, им не хватило смелости принимать радикальные решения.

Я не оправдываю перевороты, но иногда государство находится в таком положении, когда меры нужно принимать срочно. В большинстве же случаев людям надо осознавать самим, что происходит. Надо проявлять позицию, громко о ней заявлять, тогда перевороты не понадобятся.